В чайхане пьют чай

Чайханщик в своем квартале – фигура заметная. Вот его собирательный портрет. Средних лет, рослый, полный, но не толстый. Лицо круглое, добродушное, не всегда веселое, но неизменно приветливое. Всех знает, со всеми знаком. Лишнего не говорит и с непрошеными замечаниями не лезет. Но если попросят, всегда готов дать дельный совет. Добрый совет – половина счастья. И сам чайханщик хорошо помнит дедовский наказ: не экономь на заварке!

Центр чайханы – самовар, который все называют русским. Он и есть русский, где-нибудь вековой давности, чаще всего из Тулы, с медалями на боках за бог знает какие выставки. И если можно с трудом представить себе чайхану без чайханщика, так сказать, на самообслуживании, то без самовара никак нельзя. Он давно потеснил все другие виды "нагревательных приборов" и не видно, чтобы кто-нибудь покусился на место этого начищенного медного крутобокого красавца.

Чайхана обычно располагается в живописном месте, под раскидистыми кронами деревьев, над полноводным арыком или на берегу уютного хауза. Непременный атрибут чайханы – клетка, в которой перепелка-бедана своим нежным пением создает умиротворяющую атмосферу, располагающую к отдыху и неспешной беседе.

Недаром художники любят посещать чайхану. Тут тебе и красивая натура, и колоритные типы, которые, кстати, спокойно пьют чай и никуда не торопятся. А известный ташкентский художник-авангардист, живший в первой половине ХХ века, Александр Волков, автор знаменитой "Гранатовой чайханы", даже посвятил чайхане целое стихотворение:

Фергана – инжир и гранат.
Песни петь о тебе я так рад.
И под арбенный сладостный скрип
Голос мой от восторга охрип.
Фергана – инжир и гранат.

Чайханэ – бедана и палас.
Над землею развешан адрас,
И висит посредине поднос
Много золота мне он принес.
Чайханэ – бедана и палас.

Говоря о чайхане, как не сказать о чае? К современным народам мира он пришел из Китая или при посредстве китайцев. Сами китайцы познакомились с непривычным для них обычаем пить отвар из листьев чайного дерева незадолго до нашей эры, когда осваивали территории бассейна реки Янцзы. Надо сказать, что жители Поднебесной почти не употребляют "нейтральных" напитков, не оказывающих стимулирующего воздействия на организм. И естественно, им пришелся по вкусу новый тонизирующий напиток, который они переняли у местного населения.

В первых веках нашей эры чай получил распространение сначала среди южных, а потом и северных китайцев. Но лишь к десятому веку он завоевал признание всего населения страны, а затем стал и предметом экспорта. И с этого времени чай вошел в число "семи необходимых вещей", без которых нельзя приготовить обед. Это, кроме чая, соль, соус из сои, уксус, а также рис, масло и дрова.

В наше время чай пьют миллионы людей на земле, начиная от тибетских кочевников, которые заваривают плиточный чай прямо в котле и добавляют туда "по вкусу" молоко, масло, соль, поджаренную муку, курдючное сало, вяленое мясо и еще бог знает что, до церемониального японского чаепития, когда особый сорт чая, истертый в тонкий порошок, заваривается в небольшом объеме воды на дне чашки и взбивается бамбуковой кисточкой в пену.

Но все это скорее экзотика. А в любой добропорядочной азиатской чайхане вам подадут горячий чай в фарфоровом заварном чайнике с крышечкой, по желанию черный или зеленый. Знатоки до сих пор обсуждают их сравнительные достоинства, но исторически сложилось так, что зеленый чай больше пьют на Востоке, а черный – на Западе.

Чаепитие, как правило, не входит в состав трапезы: чай пьют отдельно, чаще всего без дополнительного угощения. Жители Средней Азии считают, что европейцы много теряют оттого, что пьют сладкий, в особенности с сахаром, чай. Обычным является потчевание гостя чаем сразу же после того, как он войдет в дом. Чай пьют горячим, остывший принято было выплескивать, чтобы тут же снова наполнить пиалу.

Говорят, домашние секреты узнают на базаре. На базаре много чего узнают, только обсуждать новости там не место – слишком шумно и оживленно. Обсуждают новости в чайхане. Такое уж это заведение, самой судьбой предназначенное для неторопливой, обстоятельной беседы. Предметом обсуждения может быть все, доступное разуму человека: и виды на урожай хлопка, и динамика цен на скот, и какие нынче в ходу товары, и куда лучше поехать отдыхать, и поведение нового участкового, и уровень развлекательных программ на телевидении, словом, от текущих забот махалли до высокой международной политики. И почти в каждой чайхане есть свой авторитетный аксакал, как теперь говорят, неформальный лидер, который лучшим образом выражает мнение людей.

Чайхана выполняет еще одну важную функцию – в своем квартале она, как правило, служит общественным центром махалли. Вплоть до начала ХХ века в махаллях, как правило, селились ремесленники, объединенные одной профессией. Тогда махалли даже имели названия: махалля оружейников, седельщиков, ткачей и т.д. Махалля – это соседская община, основанная на полной самостоятельности и самоуправлении. Советская власть, похоже, так и не смогла определиться в отношении махалли. С одной стороны, вроде, коллективное творчество масс. Но с другой – как бы пережиток прошлого. Власть не запрещала, но и не особенно жаловала эти "общинные отношения".

И только в независимом Узбекистане махалля нашла свое органическое место в устройстве общества как самобытная форма восточной демократии. Махалля – учреждение своеобразное. Оно не имело раз и навсегда установленного числа дворов и определенной территории. В былые времена, например, куда доносился голос муэдзина, созывающего на молитву, тот двор и считался принадлежностью ближайшей махалли.

Точную цифру здесь назвать трудно, но только в Ташкенте действуют свыше трехсот подобных общин, где в каждой живет примерно от пятисот до тысячи семей. Махалли практически охватывают всю территорию республики и являются по сути дела фундаментом нового общественного устройства.

Управляет общиной махаллинский комитет, избираемый общим собранием жителей, куда входят председатель и три его советника. Вот и весь "бюрократический аппарат", который по идее должен работать без всякого формализма. Некоторые председатели, например, встречаются с гражданами прямо в чайхане, сочетая таким образом приятное с полезным.

В принципе вход в общину свободный, но это вовсе не значит, что махалля – это проходной двор. Так, если вы захотите продать свой дом, то вы сначала должны предложить его своим родственникам, потом соседям, затем просто жителям махалли и лишь после их отказа можете пустить дом в свободную продажу. Так махалля оберегает свою самобытность от чужаков.

Интересы махалли обширны и многообразны. В ее заботы, в частности, входит организация и устройство главных в жизни общины событий – свадеб, похорон, поминок, праздников обрезания. Взять, к примеру, свадьбу. Ташкент – это не Москва, где на свадьбу могут придти два человека, включая жениха и невесту. Здесь двести – триста гостей обычная вещь. И всех надо пригласить, усадить, накормить и проводить. Конечно, основные расходы несет семья, родственники, но и помощь общины неоценима.

Иностранцы порой говорят: зачем все эти расходы, празднуйте по средствам. Что тут сказать – обычай. Ведь еще поэт предупреждал:

К чему бесплодно спорить с веком?
Обычай деспот меж людей.

Между прочим, восточным людям тоже может показаться вредным и разорительным, например, обычай западных жителей пить вино в любое время дня и ночи.

Или взять похороны – важное и сложное дело, требующее строгого соблюдения всех традиций, что доступно далеко не каждому жителю. И здесь без участия махалли никак не обойтись.

А хашар – эта восточная форма коллективной взаимопомощи, когда жители махалли добровольно и бескорыстно помогают соседу в трудоемкой работе, скажем, строительстве дома?

Но махалля не просто общество взаимопомощи. У общины есть и надзорные, и воспитательные функции. Дети в махалле подрастают под присмотром всей общины и воспитываются неизменно в духе послушания, уважения и почитания старших. Гостей республики приятно удивляет воспитанность узбекских детей, к примеру, их готовность уступить место в общественном транспорте.

Не обходит своим вниманием община и взрослых, требуя от них уважения и соблюдения обычаев и традиций народа. Разумеется, в этом есть доля консерватизма, но здоровый консерватизм необходим любому обществу, если оно хочет быть устойчивым и прочным, а не колебаться под ветром испытаний. Обычно внимание общества не переступает порог чужого дома, но если конфликт в том доме вышел за его пределы, то и здесь община может вмешаться.

В Узбекистане традиционной является большая оседлость населения, незначительная миграция его жителей. Большинство всю жизнь живет в родных городах и поселках. И, думается, с полным правом можно сказать: "Человек рождается и живет в махалле. И махалля провожает его в последний путь".

Туристические жемчужины Узбекистана